Почему Конек-Горбунок, созданный 19-летним студентом из Тобольска, все скачет и скачет? И почему его автор не создал больше ничего соразмерного?

Текст: Юрий Нечипоренко
Иллюстрация Николая Кочергина с сайта az.lib.ru

В день юбилея Петра Ершова ГодЛитературы.РФ совместно с социальной сетью читателей LiveLib объявляет конкурс.

Сын полицейского пристава, друг Козьмы Пруткова и тесть Дмитрия Менделеева. Проведший первую молодость в кругу блестящих столичных интеллектуалов, но всю оставшуюся жизнь — в медвежьих углах Сибири. Добавьте к тому же благословение Пушкина и поношение Белинского — и перед вами возникнет потрет человека, занимающего уникальное место в русской литературе и культуре вообще: задорный Ерш Ершович, который один знает, где зарыто сокровище, но тратит время свое на славную драку с карасем в каком-то безвестном пруду. Только это портрет не Ерша Ершовича, а самого его создателя — Петра Павловича Ершова, «автора одного произведения», знаменитого «Конька-Горбунка». Трудно найти другое известное произведение, которое бы вызывало столько споров, начиная с авторства: да мог ли девятнадцатилетний студент написать такое? Уж не Пушкин ли сам, опасаясь, что в сочинении, подписанным его настоящим именем, будут с удесятеренным рвением искать политическую крамолу (или, по другой версии, желая скрыть доходы), решил спрятаться под именем безвестного студента? Часть именитых пушкинистов придерживается этой экстравагантной версии — и приводят весьма весомые аргументы (здесь). Против нее, однако, свидетельствует тот факт, что сам профессор Пётр Плетнев с кафедры Петербургского университета прочитал главу «Конька-Горбунка» и потом представил студентам автора — их сокурсника. Учитель царских детей, ставший ректором университета, — не тот человек, что станет поддерживать мистификации…

Да и не одного произведения! Перу Петра Павловича Ершова (1815–1869) принадлежит немало вещей разного рода — и проза, и драма, и стихи (см. здесь и здесь)… Будучи требовательным к себе, он мало публиковался, да и что это за публикации: после нескольких лет учебы в Санкт-Петербурге всю оставшуюся жизнь прожил в Тобольске, откуда до литературной столицы не докричишься. Служил преподавателем гимназии, и в числе учеников его оказался Дмитрий Менделеев, который попросил руки падчерицы Ершова. Сам же Дмитрий Иванович, будучи уже открывателем великого закона, пристраивал в печать в столице последние прижизненные издания «Конька-Горбунка». Так удивительно связаны в русской культуре химия и литература, чудо и наука, связаны они через судьбы создателей и открывателей: словно Конек-горбунок тестя помог зятю открыть чудесный закон… (А если еще вспомнить, что дочь Менделеева вышла замуж за лучшего поэта нового, XX века…)

Давайте же всмотримся в «Конька-Горбунка» чуть пристальнее: что вызывает в нем такие споры, почему для одних он — настольная книга с раннего детства, для других — подделка, имитация народной культуры? Первое, что бросается в глаза — то качество автора, которое лучше всего охарактеризовать как «лихость». Русская литература первой половины ХIХ века — дело почти исключительно столичное да дворянское, мы знаем ее по поэтам и писателям пушкинского круга, и вот в этот аристократический по сути круг входит одаренный юноша из провинции, из служивых захудалых дворян, — в общем, иного происхождения и воспитания, чем блестящие столичные интеллектуалы. «Конек» явно вдохновлен сказками Пушкина, которые только что вышли из печати и совсем недавно — из-под пера поэта. Нам сейчас трудно представить то колоссальное значение, которое имели они для читателей того времени. И вот один из таких читателей настолько вдохновился, что написал свою сказку, принес ее на суд поэта и получил одобрение — горячее, хотя и несколько двусмысленное: «Этот Ершов владеет русским стихом, точно своим крепостным мужиком». Но другой дошедший до нас отзыв Пушкина о сказке Ершова уже однозначно восхищенный: «Теперь этот род сочинений можно мне и оставить». Правда, Пушкин все-таки, на наше счастье, «этот род сочинений» не совсем оставил, написав несколько стихотворных сказок.

Конечно, сказки Пушкина — это нечто совсем иное, чем сказка Ершова. У Пушкина — поэтический гений в высшем своем проявлении, где все безукоризненно с точки зрения самого тонкого вкуса. Здесь нет перепалок мужика с царем, здесь герой не хватает суженую свою за косу:

Вот царевна заиграла
И столь сладко припевала,
Что Иванушке опять
Захотелося поспать.
«Нет, постой же ты, дрянная! —
Говорит Иван вставая. —
Ты в другоредь не уйдешь
И меня не проведешь».
Тут в шатер Иван вбегает,
Косу длинную хватает…

Сравним это хотя бы с поведением Гвидона по отношению к Царевне-лебеди… Конечно, и у Пушкина можно увидеть карикатурный образ царя, скажем в «Сказке о Золотом петушке», но царь там гибнет не такой кухонной смертью (выварившись в котле)… Но и неудивительно: «Конек-Горбунок» полон сил столь великих и ехидства столь простодушного, что автору его — юному сибиряку — не удалось создать произведения безукоризненного со всех точек зрения. Порой пробивается грубость — но она как бы имманентна, органически присуща самому герою, ведь этот лентяй и шутник, любитель поваляться на печи, что ни говори, не очень хорошо воспитан. А почему он вообще назван дураком?

Обратимся к началу. У семьи есть общее дело: надо проведать, кто топчет пшеницу. Худо ли, хорошо, старшие братья хотя бы для виду повиновались отцу. Старший, самый «умный» со страху закопался под сенник, а потом соврал, что ничего не видел, средний «всю ночь ходил дозором у соседки под забором». Однако наш Иван-дурак как будто не понимает, что от него требуется:

Стало в третий раз смеркаться,
Надо младшему сбираться;
Он и усом не ведет,
На печи в углу поёт
Изо всей дурацкой мочи:
«Распрекрасные вы очи!»
…
Подошел к нему отец,
Говорит ему: «Послушай,
Побегай в дозор, Ванюша.
Я куплю тебе лубков,
Дам гороху и бобов».

Старшим сыновьям таких посулов не полагалось. То есть дурак, пользуясь своей славой непонятливого, получает больше понятливых да умных! Странные, конечно, отношения в семье — словно рыночные… Однако как раз дурак делает дело: он поймал кобылицу и предотвратил дальнейшие потери пшеницы. То есть дурак оказывается честнее умных! Но не бесхитростнее: он не показывает свой улов никому, а рассказывает байку про черта!

Итак, наш Иван-дурак оказался, при всех своих странностях, единственным достойным сыном в семье, да и вообще парнем хоть куда. Дальше братья хотят его обобрать и даже загубить. Хороша семейка… Неудивительно, что тонкости обхождении и дипломатии в сказке не найти. Интрига ее ведет к женитьбе дурака, который по мере совершения подвигов становится все более отесанным. Однако же, хотя он и хочет жениться, но царь-девица… не отвечает его деревенским представлениям о красоте!

«Хм! Так вот та Царь-девица!
Как же в сказках говорится, —
Рассуждает стремянной, —
Что куда красна собой
Царь-девица, так что диво!
Эта вовсе не красива:
И бледна-то, и тонка,
Чай, в обхват-то три вершка;
А ножонка-то, ножонка!
Тьфу ты! словно у цыпленка!
Пусть полюбится кому,
Я и даром не возьму».

Мать и братец царь-девицы, Месяц и Солнце, которые вообще контролируют всю ситуацию на Земле, предпринимают усилия, чтобы выдать замуж дочку за Ивана-дурака, а не за престарелого царя. Если читать сказку несколько раз, и знать уже, что дело кончится женитьбой, может показаться, что Месяц и Солнце хотели выдать замуж дочку — и искали достойного претендента. Для того и кобылица поля топтала, и Конек-Горбунок колдовал… В общем, Иван-дурак прошел все испытания и стал славным женихом, а потом уже и мужем — царем.

В этой сказке разудалая, сибирская русская сила явлена с такой чистотой и простотой, что отвращает порой любителя тонкости в литературе. Белинского какофония этой сказки отвратила, как и сочинения Казака Луганского (Владимира Даля) — славная компания! «Неистовый Виссарион» писал здесь: «Как бы внимательно ни прислушивались вы к эху русских сказок, как бы тщательно ни подделывались под их тон и лад и как бы звучны ни были ваши стихи, подделка всегда останется подделкою, из-за зипуна всегда будет виднеться ваш фрак. В вашей сказке будут русские слова, но не будет русского духа, и потому, несмотря на мастерскую отделку и звучность стиха, она нагонит одну скуку и зевоту. … О сказке г. Ершова — нечего и говорить. Она написана очень не дурными стихами, но, по вышеизложенным причинам, не имеет не только никакого художественного достоинства, но даже и достоинства забавного фарса».

Безжалостный приговор! Но несмотря на него, Конек-Горбунок все скачет и скачет, встречая на своем пути все новые поколения читателей и наполняясь все новыми смыслами.

Ссылки по теме:
Культурный центр П.Ершова в Ишиме
Петр Ершов в Российской литературной сети
П.П. Ершов «Конек-Горбунок», текст сказки на lib.ru

Конек-горбунок Пётр Ершов

Версия для печати

Другие материалы проекта

	Оседлавший Конька Современные мысли по случаю двухсотлетия со дня рождения Петра Ершова
	Наш любимый Конек 6 марта исполняется 200 лет со дня рождения Петра Ершова
	«Конек-Горбунок как зеркало русской..?» В день юбилея Петра Ершова ГодЛитературы.РФ совместно с социальной сетью читателей LiveLib объявляют конкурс